Валерий Саарян: «Мы должны созидать»
Быть настоящим армянином – значит воспитать детей, которые гордятся своими армянскими корнями. Я вырос не в армянской среде – на севере, но научился читать и писать по-армянски, изучил историю своей родины, пропитался ее культурой. Каждое лето я провожу месяц-полтора с семьей на исторической родине. Когда я спрашиваю своих детей, куда они хотят отправиться на каникулы, сын и дочь отвечают: в Армению!
Идея создания фильма о Комитасе возникла после просмотра картины 2010 года «Эксперимент» с участием Эдриена Броуди. Я заметил визуальное сходство между Броуди и Комитасом. Все эти годы я изучал биографию Комитаса, летал в Америку и во Францию, чтобы пообщаться с людьми и наладить контакты, пробовал себя в качестве продюсера.
Мы планируем приступить к съемкам в следующем году. Вопрос упирается в деньги, но я обещаю, что мы найдем недостающие средства и обязательно снимем кино о судьбе великого армянского композитора. Дебюсси называл Комитаса «отцом музыки и культуры». Не сделать фильм о Комитасе – грех.
Быть армянином – значит созидать. Это заложено в наших генах.
Даже просто проживать в одну эпоху с такими людьми, как Ален Делон и Артур Месчян – большая честь, а я с ними дружу. Ален Делон – интерсный собеседник, я – хороший слушатель. Мы можем говорить часами. Однажды я застрял с Аленом в лифте. Дело было в ереванском аэропорту, в пять утра. Я нажал на кнопку, чтобы вызвать диспетчера. Девушка, услышав, что лифт сломался, попыталась меня успокоить:
– Ничего страшного, через час придут сотрудники и все сделают.
– Тут Ален Делон. Через час у нас вылет. Как-то не хочется сидеть в лифте целый час.
– А что так? Я бы с удовольствием провела это время в компании с Аленом Делоном.
Одиннадцать лет назад я приобрел в Армении землю с черешневыми и абрикосовыми садами. Последние пять лет они дают серьезный урожай. Однажды мой товарищ предложил мне выставить на продажу плодоносные сады. Я отказался, потому что не мог лишить людей, которые обслуживают сады (их 50–70 человек), рабочих мест. Это самое малое, что можно было сделать для Армении, так как у меня нет собственного бизнеса на ее территории.
Раз в год мы собираем большую команду – 100–150 представителей интеллигенции. Мы садимся в микроавтобусы и едем ко мне. Два дня я и мои друзья, далекие от сельскохозяйственной деятельности люди, собираем урожай, загружаем его в грузовички и развозим по детским домам и домам для престарелых.
Когда ты видишь, как дети набивают абрикосами карманы, как абрикосовый сок течет по их подбородкам, ты понимаешь, что ради этого момента можно стать героем, расширить границы, сотворить чудо.
Я считаю Россию своей родиной, а Армению – родиной предков.
Когда я переехал в Москву, я устроился на работу в издательский дом «Пушкинская площадь». Я занимался журналистикой и рекламой, потом стал советником гендиректора по региональному развитию.
С детства я мечтал стать журналистом. Когда мне было 14, у меня был кумир – Влад Листьев. Я даже заставил родителей купить мне подтяжки, рубашку и галстук, как у него. Я восхищался Листьевым, его практически революционной программой «Взгляд». Впоследствии мне удалось попробовать себя на журналистском поприще. Полтора года я работал редактором МГТРК «МИР» в Ереване. Еще год – в русской службе Национального радио Армении.
В 2001 году мне пришла в голову идея провести армянский гала-концерт в Москве. Я создал компанию «Армения» и организовал концерт, посвященный 1700-летию христианской Армении. Самое большое впечатление на меня произвел момент, когда перед концертом глава Ново-Нахичеванской и Российской епархии Армянской Апостольской церкви вышел на сцену и попросил три тысячи зрителей подняться с кресел, чтобы вместе помолиться. Они встали и прочли вслух «Отче наш».
После концерта я получил хорошие отзывы от друзей и зрителей и принял решение продолжить развивать данное направление. Концертная ниша была на тот момент свободна, количество армянских концертов в Москве было незначительным.
То, что сейчас происходит в Армении, можно назвать отсутствием ветра, затишьем или тихой погодой со слабым ветром.
Самое страшное в нашей жизни – это штиль, полное отсутствие движения.
Моя прабабушка прожила более ста лет – до конца жизни играла в карты, вязала и занималась домашним хозяйством в деревне. Она рассказывала нам о том, что творили турки с армянами во время Геноцида. Ее кошмары живут во мне. И я должен передать их своим детям, чтобы они понимали, что было с нами и что может быть. Великий русский историк Василий Ключевский сказал: «История – это фонарь в будущее, который светит нам из прошлого». Чтобы выжить и не повторять ошибок, нам нужно знать наше прошлое.
