МАЙКЛ АРАМ ВОЛОХОДЖЯН
Майкл Арам родился в городе Провиденс, штат Род-Айленд. И всему миру, и армянской диаспоре он известен как художник, взявший простую идею — традиционные индийские технологии работы по металлу, полюбившиеся ему еще в юности — и превративший свои произведения, сделанные по этим технологиям, в мировой дизайнерский бренд с армянскими корнями. Внук армян из Арапкира и Харберда (сегодня город называется Элязыг и расположен в Турции), переживших Геноцид, Майкл Арам Волоходжян — известный дизайнер. Свою первую коллекцию предметов из металла он выпустил в 1989 году, после поездки в Индию, где он начал работать с местными мастерами. Сегодня его работы продаются в более чем 600 точках по всему миру, а названный его именем бутик на Манхэттене был открыт в 2007 году.
Скульптура “Гранат”. Природная бронза, окисленная бронза, порошковое покрытие. Коллекция “Ателье”, выпущенная в честь 25-летия творческой карьеры.
Майкл Арам активно участвует в жизни армянской диаспоры в Нью-Йорке, где входит в совет директоров фонда “Дети Армении” (Children of Armenia Fund). Он также поддерживает Центр креативных технологий Тумо в Армении и другие организации. Майкл принимает активное участие в деятельности Восточного епископата и своей местной церкви Святого Григория Просветителя, для которой он изготовил крест для шпиля и украшения из металла. Ювелир живет в Нью-Йорке со своей семьей.
Майкл Арам перед своим флагманским магазином в Нью-Йорке.
“Бабушка и дедушка со стороны отца пережили Геноцид, но у них не было никаких документальных подтверждений, кроме их собственных рассказов. Они не вспоминали об этих историях до самой старости. Однажды, когда я был уже подростком, мы с братом и сестрой остались у них на выходные и решили приготовить бабушке с дедушкой на завтрак блины. Обычно они завтракали суджуком и яйцами, поджаренными на масле. Дедушка сказал, что блины похожи на “хомор”, тесто, которым они кормили верблюдов на их ферме в деревне Тадим, расположенной в турецком районе Элязыг”, — вспоминает Майкл.
“Я помню, что мы забросали их вопросами, потому что я никогда не слышал, чтобы они говорили о, как они её называли, “старой стране”. До сих пор это было той частью прошлого, к которой было невозможно прикоснуться — физически или эмоционально. Мой дед успел поведать нам немало историй о своей семье, о разлуках и убийствах, прежде чем моя бабушка взмолилась: “Мкртыч, остановись, пожалуйста!” Прямо у нас на глазах они поспорили о том, следует ли рассказать нам истории их спасения и спасения нашего рода.
Мендуи и Мкртыч Волоходжян
Бабушка рассказала, как ей пришлось глотать золотые монеты и зашивать драгоценности под подкладку одежды. Она вспоминала, как пряталась в канализации и окопах, чтобы не столкнуться с турецкими солдатами. В итоге караван вывез её “контрабандой”, замотанной в армянский ковер. Это история казалась невероятной, но её правдивость не вызвала во мне никаких сомнений. Этот рассказ отпечатался у меня в памяти”.
Бабушка и дедушка Майкла жили городе Уотертаун, штат Массачусетс, и его бабушка разговаривала по-армянски и дома, и с соседями, однако она никогда не делилась со своими родными воспоминаниями о пережитом. Лишь в самом конце, доживая последние недели в доме своей дочери Роуз, она поделилась с детьми и внуками подробностями своей жизни во время Геноцида и своего переезда в Америку.
В городе Харберде её семье принадлежала большая торговая компания, поэтому она была привилегированным ребенком, получившим европейское образование. Её отец умер молодым, но её мать Рипсиме Келджикян взяла на себя управление бизнесом и семья продолжила процветать. Она отправила своих старших детей за рубеж еще до событий 1915 года, но сама осталась в городе с двумя самыми младшими — Мендуи и её младшим братом Чарли. Её кузен Аветис Келджикян, также занимавшийся торговлей, смог избежать преследований с помощью своих турецких коллег, которые посоветовали ему сменить свое имя на Мехмет Начи Култчикли. Благодаря своим связям он смог выправить документы для эмиграции в Лондон как на эту вымышленную личность, так и на свое настоящее имя Аветис Карапет Келджикян.
“Кузен Аветис смог помочь другим членам своей семьи и друзьям оказаться в безопасности благодаря своему богатству и влиятельным связям сочувствующих ему коллег по бизнесу.
Моя бабушка рассказывала о том, что у “Начи” была власть, чтобы помочь им и другим, и как его турецкие связные перевезли её мать и двух детей на “явочные квартиры”.
Она также рассказала, как её мать арестовали, потому что она отказалась выдать местоположение маленького Чарли. Чудесным образом она избежала тюрьмы, то ли с помощью смекалки, то ли с помощью влияния, связей или денег”, — говорит Майкл. “Само собой, она не единожды говорила, что их троица не выжила бы, если бы не несколько турок, помогавших им в течение всего времени. Её семье потребовалось семь лет, чтобы добраться из Турции сначала до Марселя, а потом и до Америки. Она познакомилась с моим дедом в Уотертауне, где он работал на фабрике резиновых изделий Худа, пока не скопил достаточно денег для открытия “киоска с прохладительными напитками”, который на самом деле был круглосуточным мини-маркетом, в котором был киоск с газировкой. У них с Мкртычем было трое детей — Роуз, Альберт и мой отец, Джон. Так что, если бы не помощь Начи, не ум моей прабабки и не несколько добродетельных соседей, моей семьи бы сегодня не было”.
Дед Майкла Арама по материнской линии тоже был потомком армян, переживших Геноцид. “Моя тетя Флоренс Волоходжян безупречно вела семейный архив. От неё я узнал, что мой прадед Вартрес Егавян (Эгавян/Егавянц) был среди более 200 армянских интеллектуалов, поэтов, писателей и других деятелей армянской диаспоры Константинополя, посаженных под арест 24 апреля 1915 года. Он так и не вернулся домой и не увидел свою семью”.
Вартрес и Флоренца Егавян
Вартрес происходил из семьи бизнесменов и филантропов. В Константинополе у него был свой собственный бизнес, а фирменный бланк компании был составлен на четырех языках. Он женился на прабабушке Майкла Флоренце (Филарице) в середине 1890-х. У них было пятеро детей: Наоми (Ноеми), дед Майкла Джордж (Григор), родившийся по документам в 1898 году в Москве, Анетт, Эдуард и Ларри.
Арам и Забель Ховсепян объявляют о помолвке своей дочери Альмас с Джорджем Эгавяном, 1936 год
“Семья жила в восточной части Константинополя, называвшейся Пера. Среди их друзей были и российский консул с женой, которую звали Анетт. Они были крестными моей двоюродной бабушки Анетт. Консул подарил моему прадеду свою парадную шпагу, и позже семья привезла её в Соединенные Штаты вместе с фотографиями, документами, письмами и другим ценным имуществом”, — объясняет Майкл.
В 1907 году за свои заслуги в области благотворительности Вартрес и Филарица получили от Её Императорского Высочества, принцессы Евгении Максимилиановны, право носить в петлице розетки Красного креста.
«Это свидетельство выдано состоящим под покровительством Её Императорского Высочества Принцессы Евгении Максимилиановны Ольденбургской Санкт-Петербургским Комитетом сестер Красного креста Вартресу Эгавянцу на право ношения в петлице розетки Красного креста, жалуемой за содействие Попечительскому Комитету в благотворительной деятельности. 20 января 1907 года».
Несмотря на свое положение в обществе, Вартрес, как и другие, оказался в тюрьме Урфы (ныне город Шанлыурфа в южной Турции). В письме, написанном Филарице в июне 1916 года, брат Вартреса Назарет сообщил ей, что в сотрудничестве с американским консулом в Алеппо добивается перевода Вартреса в алеппскую тюрьму.
Он написал, что американские дипломаты оказали ему помощь, запросив у турецких властей перевод Вартреса, но что ответ пока не получен. Есть письма и от других людей, сообщавших семье о состоянии Вартреса в тюрьме. В последнем письме, полученном в 1916 году, было написано, что 24 марта 1916 года, спустя ровно 11 месяцев после ареста, Вартрес умер.
“В 1919 году консул Нидерландов в Константинополе передал моей прабабушке официальный документ, требующий от турецких властей предоставить российской подданной Филарице Эгавянц возможность проследовать в Алеппо. Похоже, что она и другие члены семьи получили российские паспорта благодаря своим связям в дипломатических кругах”, — считает Майкл.
Приехав в родной Алеппо, Филарица вместе со своей матерью Искуи Ерамян приняла активное участие в проекте только что сформированной Лиги Наций по спасению женщин и детей, переживших Геноцид армян и содержавшихся против своей воли в домах мусульман. В 1921 в Алеппо был открыт дом для спасшихся, которым управляла миссионерка из Дании Карен Йеппе. В архиве организации содержались личные дела женщин и детей, в которых рассказывалось, откуда их выгнали, что с ними случилось и как им удалось спастись. В сентябре 1923 года Йеппе выступила с отчетом в Университете Брюсселя, согласно которому комиссии удалось освободить около 2000 армянских женщин и детей, содержавшихся в рабстве или в турецких гаремах.
Одиссея семьи Эгавян продолжалась. В январе 1923 года прабабушка Майкла и её дети Джордж, Наоми, Эдуард и Ларри отплыли из Константинополя на борту судна “Мадонна” и отправились в Нью-Йорк.
Получив в Константинополе образование инженера-электрика, Джордж, вместе со своими братьями Эдди и Ларри, основал в 1930 году собственную компанию Royal Electric Supply. В 1945 году они основали новую фирму под названием Eddy and Company, ставшую дистрибьютором продукции RCA — пластинок, фонографов и телевизоров. Культурный центр им. Эговяна в церкви Св. Сахага в г. Провиденсе, штат Род-Айленд, посвящен памяти их родителей, Вартреса и Филарицы.
“Моя семья во многом очень традиционна и похожа на другие семьи. Мы активно участвуем в жизни армянской диаспоры и наши сын с дочерью получили крещение в армянском кафедральном соборе Св. Вартана. У нас также есть дом в Индии, где у меня своя мастерская. Вероятно, именно в мастерской я нахожусь в состоянии максимального творческого удовлетворения и вдохновения”, — говорит Майкл. “Я думаю, что мое главное достижение — это создание любящей семьи и бизнеса, дающего поддержку сотням других семей по всему миру”.
Историческая достоверность материала подтверждена Исследовательской группой инициативы 100 LIVES.
