Мери Саргсян
Мой отец Мисак Матевосович Сачян родился в 1906 году в Аджне. К тому времени у его отца Матевоса уже была большая семья: трое взрослых сыновей и одна дочь, имевшая собственных детей. После смерти первой жены Матевос женился второй раз на Аназанд, от которой и родился Мисак. Мальчик часто гостил у сводных братьев и сестры – там его баловали и он мог играть с маленькими детьми, а старшая сестра даже купала его вместе со своими малышами. Это была настоящая армянская большая дружная семья, состоящая из отдельных, самодостаточных и довольно состоятельных хозяйств. Помимо домашнего имущества и скота у Матевоса имелся еще и большой сад за городом, который он арендовал.
В 1915 году, когда Мисаку исполнилось 9 лет, всех армян изгнали из Аджна, разрешив взять с собой столько, сколько можно унести на себе. Предварительно конфисковали весь скот. Разрешали оставить только ослов, но у Матевоса отобрали и осла, потому что тот был слишком хорошо ухожен. Взамен предоставили больного хилого осла, который сдох в первые же дни депортации. Большая часть принудительно выселенного населения погибла по дороге в пустыне. Так не стало всех родичей Мисака – как взрослых, так и детей. Выжили только Мисак и обессилевшая Аназанд. Они оказались в арабской деревне, где по счастливой случайности их приютили арабы-христиане. Мать к тому времени уже была не способна передвигаться. Если бы ее болезнь заметили янычары, сопровождавшие быстро таявшую толпу депортированных армян, их бы просто зарубили. А так добрые арабы предоставили Аназанд постель в летней пристройке. Правда, через несколько дней она все равно скончалась от изнеможения и голода.
Главой этой арабской семьи был бедный крестьянин, точивший ложки из древесины и продававший их на рынке. Мисак вместе с его сыновьями начал пасти овец. Жили скромно, но хлеба с сыром всегда было вдоволь.
К Мисаку относились как к собственному ребенку
Однажды в калитку постучались люди в длинных черных рясах, попы-армяне, воспитатели приюта для армянских сирот, и заявили, что знают, что эта семья приютила мальчика-армянина. Они сердечно поблагодарили арабов, но пожелали забрать Мисака с собой.
Приют «Келекян» в Алеппо принял к себе на жительство сотни спасшихся армянских семей-эмигрантов. Когда Мисак предстал перед приемной комиссией, его попросили назвать свои имя, фамилию, имя отца. И вот с именем отца произошел казус. Мисак заявил, что все посторонние называли его Аджи. Однако учителя объяснили, что это не имя, а лишь форма почетного обращения к человеку, побывавшему в Иерусалиме, у гроба Господня. Впоследствии бывший сосед из Аджна, узнавший Мисака, помог определить, что его отца звали Матевос.
Приют «Келекян» находился в районе Дерт Йол, к северу от Алеппо. Там царила железная дисциплина, приходилось рано вставать, в любую погоду делать зарядку во дворе, соблюдать порядок. Не выдержав строгостей быта, Мисак убежал обратно в арабскую семью. Мальчика радушно приняли, но учителя вновь пришли за ним и взяли с араба слово, что больше такого не повторится.
Они объяснили ему, что оставшись, Мисак забудет и свой язык, и свою национальность
Мой отец жил в приюте до 18 лет. Учили их добросовестно – в лучших традициях французских и армянских школ: водили в походы и на природу, силами детей ставили театральные постановки, обучали игре на различных инструментах, сольфеджио, французскому языку. Особое значение придавалось армянскому. Впоследствии это привело к установлению в нашей семье культа армянского языка.
По окончании курса приютского обучения всем выпускникам предоставили право выбора одной из трех предлагаемых стран, куда их могли вывезти: Франция, США и Советская Армения. Мой отец выбрал Армению. Прощаясь, преподаватели предложили ему поменять фамилию Сачян (с турецким корнем «сач» – «волос») на Геруни (с армянским корнем гер, также означающим «волос»), что отец и сделал, переехав на новое место.
Выпускники приюта маршировали по пыльному провинциальному Еревану, а за ними бежали толпы местных детишек из бедных семей, дивясь обуви, гетрам, шляпам с дырочками непонятных пришельцев. В качестве общежития им выделили двухэтажный особняк в центре города на улице Астафян (ныне Абовян), на углу с улицей Гнуни. Потом это здание занимало общество «Знание». Приезжих устроили на работу и дали возможность продолжить учебу. Папа поступил в Художественное училище на факультет прикладного искусства резчиком по металлу. На четвертом курсе, учитывая проявленное старание и определенные способности, Мисака перевели на факультет живописи, который он успешно окончил (кажется, в 1930 году). За годы учебы он проявил склонность к общественной деятельности, стал членом коммунистической партии. Там же познакомился с девушкой Седой Азатян, своей будущей женой. После художественного училища отец окончил историко-литературный факультет Ереванского университета. Потом у него появились мы – мой брат и я. А в остальном судьба отца сложилась как у миллионов советских граждан: работал учителем, воевал, после победы начал строить дом для семьи, очень много читал, в том числе и для нас – дома всегда лежала какая-нибудь замечательная книга для общего чтения. Отец был подтянут, ежедневно занимался физкультурой, никогда не болел, умер в 80 лет.
Мать, Седа Николаевна Азатян, позже – Геруни, родилась в Игдыре в 1908 году (тогда еще – на территории Российской империи, после – в Турции). Ее семья дважды эмигрировала из Игдыра в Ереван – в 1914 и в 1919 годах. Во время второго переезда маме было 10–11 лет, и ее яркие детские впечатления отразились на моем восприятии истории семьи, я сохранила их в памяти как что-то ценное, поняла, как человек может быть вписан в коллективную память своих родных, иметь с ними общее прошлое.
Я не видела ни деда, ни бабушки – никаких родственников с отцовской стороны. Может, по этой причине отец почитал и любил тещу, которая со сдержанным почтением относилась к его сиротству, никогда не заговаривая о прошлом. С материнской стороны у нас была бабушка, а дед умер сразу после переезда. Дедушка Никогос Азатян родился в Хое, а предки его происходили из Тигранакерта. Он занимался торговлей строительным лесом, который сплавляли по Волге до Астрахани, оттуда грузили на плоты и везли до Баку, а из Баку – по железной дороге в Игдыр. А еще у него имелись небольшой винодельческий завод в Игдыре, сад у дома и виноградник за городом.
Мама рассказывала, что их семья часто принимала у себя беженцев
Однажды Седа, которой в тот момент едва исполнилось восемь лет, увидела за забором сада большую армянскую семью. Уставшие люди присели отдохнуть. Она залюбовалась красотой молодой женщины, одетой в национальный наряд. Седа вышла за ворота сада, взяла девушку за руку и пригласила всех к себе домой. Семьям беженцев предоставляли ночлег, обильно их кормили и давали с собой еду в долгий пеший путь к Восточной Армении.
Мать бабушки была из Баязета, а ее отец – из Вана. Прадед работал учителем в Игдыре, где жила его семья. Ученики приходили к нему домой. Когда бабушка была еще младенцем в пеленках, прадед в полдень уходил из дому и встречался с друзьями, а чтобы ученики сидели на месте и зубрили уроки, насыпал мелкого песка на полы их одежды и делал там вмятину своим большим перстнем. Если рисунок на песке исчезал из-за того, что ученик осмеливался тронуться с места, его могло ожидать наказание гибким прутом, торчащим из кувшина с водой. Дабы избежать наказания, дети умоляли хозяйку дать им какое-нибудь задание по дому или просили подержать плачущее дитя – мою бабушку. И часто щипали ее, чтобы кричала подольше – ведь им так хотелось побыть на свободе!
Прадед приходился двоюродным братом знаменитому католикосу армянской церкви Хримяну Айрику – их отцы были родными братьями. Он даже дал своему сыну имя Хримяна – Мкртыч, что в переводе на русский означает «креститель».
Приехав в Ереван, мама поступила в гимназию имени святой Рипсиме, но через несколько лет ее закрыли, и мама перешла в школу им. Степана Шаумяна. Потом поступила в Художественное училище и считалась там очень талантливой студенткой. Когда она пришла к ректору училища Терлемезяну с просьбой дать ей направление в Академию художеств в Москве или Санкт-Петербурге, ее стали отговаривать: «Все равно тебя отчислят, потому что ты не из пролетарской семьи, да еще и старший брат нэпман». И семья решила не отправлять девушку одну в Россию. В итоге мама окончила филологический факультет Ереванского педагогического института. Но всю жизнь преподавала в училище методику преподавания рисования.
После выхода на пенсию родители взяли кисть в руки и начали рисовать. После них осталось много картин, а у мамы даже состоялись две персональные выставки в Доме народного творчества.
Мой брат, Парис Мисакович Геруни, родился в 1933 году в Ереване. Имеет троих детей и пятеро внуков. Серебряный медалист, он окончил радиотехнический факультет Энергетического института в Москве (МЭИ) с красным дипломом. Докторскую диссертацию защитил в Москве в 1972 году. Основал в Ереване Всесоюзный научно-исследовательский институт радиофизических измерений. Спроектировал и построил радиооптический телескоп на горе Арагац, служащий для исследовательских задач и сверхдальней космической связи. Сейчас эта модель радиотелескопа носит его имя.
Парис – лауреат Государственной премии СССР и Государственной премии Армянской ССР в области науки и техники, кавалер орденов «Знак почета» и Трудового красного знамени, а также многих других медалей и наград СССР и Армении. Действительный член Национальной академии наук Армении. Почетный член Союза художников Армении, в редкие часы досуга и во время болезней он писал картины.
Моя свекровь, Симонян Забел, 1903 года рождения, в возрасте 12 лет вместе с 10-летней сестрой, уроженкой Мушского села Дрмед, чудом спаслась из горящего сарая, куда турки заперли все население деревни и подожгли. Фидаины горными тропами привели девочек на границу с Арменией, перевели их по броду на левый берег Аракса, и девочки, присоединившись к многочисленным толпам беженцев, как-то дошли до города Гюмри, где их определили в американский приют.
Мой муж, Саргсян Сергей Тигранович, 1938 года рождения, кандидат технических наук, специалист по автоматическому управлению и телемеханике, параллельно с инженерным получил среднее специальное образование по классу альта. Работал вместе с братом около 30 лет. Лауреат Государственной премии Армянской ССР, кавалер ордена Дружбы народов.
В 1985 году группе специалистов Всесоюзного научно-исследовательского института радиофизических измерений, в том числе и моему мужу, были присвоены звания лауреатов Государственной премии СССР в области науки и техники. Институт, возглавляемый моим братом Парисом Геруни, все эти годы выполнял сложнейшие заказы ВПК СССР. Только спустя много лет, перед своей смертью, брат раскрыл мне тайну. Премию им дали за разработку автоматического комплекса для измерения параметров антенны радарной установки. Когда американские бомбардировщики беспрепятственно бомбили города и села во Вьетнаме, зенитные установки противовоздушной обороны этой страны не могли с ними конкурировать из-за несовершенства антенн радаров. После внедрения изобретенных братом и мужем измерительных комплексов эффективность действия ракетных установок Вьетнама значительно возросла. Американские летчики, боясь быть сбитыми, отступили.
Я, Мери Мисаковна Геруни, ныне Саргсян, родилась в 1939 году в Ереване, имею двоих детей и троих внуков. Окончила факультет русской филологии Ереванского государственного университета, работала научно-техническим информатором у радиофизиков, строителей и архитекторов. Параллельно переводила как техническую, так и публицистическую и художественную литературу. Мои переводы с русского на армянский и с армянского на русский печатались в журналах «Гитутюн ев техника», «Советакан арвест» – в Армении, «Дружба народов» – в Российской Федерации, «Багин» – в Ливане. Вместе с сыном Саргсяном Арсеном Сергеевичем перевела с английского языка книгу брата «Армяне и древнейшая Армения» на армянский и русский языки, рассказы Людвига Ашкенази, «Повесть о звонаре московском» Анастасии Цветаевой, множество публицистических статей. В конце 1999 года защитила кандидатскую диссертацию на тему «Образ автора в армяно-русских поэтических переводах». С 2010 года начала писать рассказы, часть из которых опубликованы, выполнила исследование на тему «Элементы армянского языка в аймарском языке», составив словарь из почти 120 слов с армянской этимологией, а недавно занялась рисованием, как и все в нашем роду.
Моя дочь Саргсян Аревик окончила Ереванский политехнический институт, ленинский стипендиат, кандидат технических наук, доцент, занимается вопросами образования взрослых: проводит тренинги и консультации, пишет докторскую диссертацию.
Сын Саргсян Арсен окончил Ереванский политехнический институт, сейчас эксперт по управленческому консалтингу с 20-летним опытом работы. Обладает поэтическим даром, рисует.
Мой отец до самой смерти с благодарностью вспоминал спасшую нас арабскую семью
Мы тоже прониклись глубоким уважением к людям, способным на сострадание, готовым приютить чужого ребенка и кормить его годы. Мы все появились на свет благодаря этим спасателям: арабам, фидаинам из Муша, воспитателям приюта «Келекян» в Алеппо и американского приюта в Гюмри, спасшего мою свекровь. И я пожелала бы им никогда не столкнуться с тем, что пережила наша семья во время Геноцида.
