AURORA PRIZE

Мне кажется, ради будущих поколений, ради страны нужно найти способ договориться с соседями – с Турцией, тем более что экономические отношения де-факто существуют уже много лет, начать общение с Азербайджаном. Нужно больше доверять друг другу и идти на уступки. В сегодняшней Армении слово «доверие» непопулярно, считается признаком слабости. Я же считаю, что доверие и прощение – это признаки силы. 
 

Чтобы любить родину, необязательно ненавидеть всех остальных

Это совершенно разные понятия. Мне кажется, важно побороть в себе ненависть. Граждане сегодняшней Турции не виноваты в том, что происходило 100 лет назад. Конечно, было бы замечательно, если бы турки нашли в себе силы извиниться. В какой-то момент казалось, что-то может измениться. Но, к сожалению, события, которые сейчас происходят в Турции, наводят на мысль, что в ближайшее время ничего не произойдет и извинений не будет. Это ужасно.

Я не знаю ереванцев, которые 24 апреля не шли бы в Цицернакаберд и не возлагали цветы к вечному огню. Это потрясающий пример любви к родине. День памяти и скорби, позволяющий нации воспринимать себя как единое целое, народ, который выжил, сохранился и продолжает развиваться.

Я жалею, что когда моя бабушка была жива, я не расспросила ее как следует о Геноциде, а она ничего особенно не рассказывала. Помню только историю о том, как ее, двенадцатилетнюю, родственники вывозили из Карса, завернув в ковер, который положили на телегу, – боялись, что над ребенком надругаются. Так бабушка оказалась в Тбилиси, где вырос и мой отец.

В начале 1950-х вся семья переехала в Ереван. В отличие от моих друзей, которые искали и находили места, где жили их родные, я не знаю, где именно скрывалась бабушка. Я побывала в Западной Анатолии, где в свое время жили армяне, а сейчас курды, в Карсе, но никаких адресов не знала и не понимала, что искать. В другом городе, Ване, моя подруга Нуне даже нашла район, откуда родом ее прабабушка, но своих корней с отцовской стороны я почти не знаю. Это очень печально. Ну а с маминой стороны знаю почти всех, но они из Еревана и Ошакана.

Я родилась и выросла в Ереване, уехала из Армении в 1974 году и с тех пор приезжала туда почти каждый год, пока родители были живы. Недавно обстоятельства сложились так, что я снова вернулась в Ереван, – думала, проект Internews Armenia займет несколько месяцев, а он растянулся на три года. Армения – моя родина, где я себя прекрасно чувствую. Но жить там долго я бы не смогла. Мне не хватает масштаба, друзей, некоторого космополитизма и более широкого взгляда на мир. Я люблю свою страну, горжусь ею. Но в то же время отношусь критически.

Я была абсолютно советским ребенком, хотя и выросла в свободной семье. Мои родители разошлись, когда я училась в первом классе. Из-за отчима и мачехи, которые у меня появились, возникло ощущение, что наша семья увеличилась: стало больше дедушек и бабушек.
 

Мои родители были свободомыслящими людьми

Когда еще никто из моих одноклассников не слышал фамилию «Солженицын», отчим подкладывал мне «Раковый корпус», давал слушать «Голос Америки» и «Радио Свобода»: чтобы я смогла сравнить европейский и американский подходы. А отец мой был директором ереванского театра, организовывал гастроли модных московских театров в Ереване, так что детство у меня сложилось интересное и счастливое.

Когда я приехала в Москву (мой муж русский, мы познакомились на Черном море, в Абхазии, и через десять дней поженились), мне хотелось стать москвичкой и влиться в московскую жизнь. Специальной связи с диаспорой и армянами у меня не было, но в нашей квартире все время ночевали знакомые знакомых друзей из Еревана. Когда в незнакомой компании говорю, что я армянка из Москвы, обязательно находится кто-то, у кого есть друг армянин, и дальше выясняется, что через два рукопожатия все со всеми знакомы. Хоть нас и тринадцать миллионов, как говорят, но мы – маленький народ.

С другой стороны, где бы я ни была, везде встречаю армян. В Париже, где жила несколько лет, бывало, ловишь такси – а водитель армянин. Однажды я поехала в командировку в Калькутту. Меня поселили в простую гостиницу, утром смотрю – на здании напротив армянские буквы. Оказалось, армянская школа. В Калькутте! Я туда зашла, познакомилась с учительницей – молодая девушка из Еревана рассказала, что в Калькутте есть армянская диаспора, и они организовали школу, учат детей языку. Потрясающе!
 

У армян удивительная способность адаптироваться к новым условиям

А когда узнаешь, что, например, сканирование методом магнитного резонанса изобрел армянин Реймонд Дамадьян, – гордости нет предела. Небольшим народам простительно небольшое хвастовство.

Не могу сказать, что я стопроцентная армянка, – все-таки две трети жизни в Москве прожила. Но связь с родиной не теряла. Мой сын, наполовину армянин, наполовину русский, каждое лето ездил к бабушке в Армению и довольно сносно говорит по-армянски. Моя семья любит армянские блюда, мы готовим их, отмечаем армянские праздники. Моменты гордости у меня возникают, когда я привожу кого-то в Ереван. Могу бесконечно рассказывать об особенностях армянской еды, музыки, культуры, показывать любимые горы. Какая у нас древняя история, архитектура, сколько всего сохранилось! Когда везу очередных своих друзей в Гегард, ереванские друзья говорят, что я бываю там чаще, чем они, живущие в Армении. Я получаю от этого удовольствие. 

В Ереване я была счастлива, у нас получился суперинтересный проект: мы развивали в Армении новые медиа, занимались компьютерным образованием пожилых людей и производством документальных фильмов, обучали журналистов и делали различные программы для блогеров. В Ереване легко жить: все близко, вкусно, дешево. Там намного комфортнее, чем в Москве, – не нужно выходить из дома за два с половиной часа, чтобы встретиться с подругой и выпить кофе. С другой стороны, это близкий горизонт. Армения, к сожалению, слишком сосредоточена на себе. Это мононациональная страна, которую, кроме себя, мало что интересует. 

В каком-то смысле именно эта сплоченность сохранила маленькую Армению после всех трагедий, выпавших на ее долю. Однако сегодня, когда мир так изменился, увеличилось информационное пространство, появились новые технологии, возможность путешествовать, жить гораздо более открытой жизнью, – взгляд на мир должен быть обращен не вовнутрь, не в прошлое, которое было трагичным, а в будущее, которое надо строить.
 

Армения сегодня очень контрастна

Например, в Ереване недавно открылся центр креативных технологий «Тумо», аналога которому в России пока нет. Там дети от десяти до пятнадцати лет бесплатно обучаются новым технологиям, дизайну, компьютерам (от правильного поиска до анимации, записи аудио, видео, монтажа). Этот проект придумали армяне – семейная пара, живущая в Америке. На свои деньги построили суперсовременный, модный дом, верхние этажи которого сдаются в аренду. За счет прибыли от аренды содержится школа. Это замечательно! Мы с вами сейчас сидим и разговариваем, а в диктофоне или телефоне есть плата, которую, возможно, разработали армянские программисты: они славятся на весь мир. Так сложилось исторически – в Ереване делали первые советские компьютеры. 

А рядом с современными центрами в Ереване соседствуют дома с грязными подъездами и лифтами, везде мусор. Очень много бедных. К тому же здесь сложный климат и сложное земледелие. На этот счет существует старинная притча: когда Бог раздавал народам землю, грузины и армяне где-то кутили и опоздали, пришли последними. Грузинам Бог отдал последний кусочек земли, который он оставлял для себя, а армянам ничего не осталось. Но жить где-то надо – и Бог отдал им уголок земли, куда складывал камни, расчищая землю. Армению часто зовут страной камней. Даже если вырастить прекрасные абрикосы и помидоры, их трудно вывезти из страны и реализовать на внешних рынках. Экономика тесно связана с политикой. Чтобы развиваться, надо договариваться, разговаривать.

У армян стоит многому поучиться. Например, традиционным семейным отношениям, где детям предоставляется свобода. Удивительному обращению со стариками, которого не хватает русским людям. Гостеприимству и вниманию к гостю, умению отмечать праздники – искренне, с удовольствием и радостью. Высокой любви к книгам, серьезному отношению к языку: именно это позволило нации сохраниться в окружении врагов. Армянский язык сейчас развивается, он избавился от советизмов и заимствований. Например, в моем детстве помидоры всегда были помидорами, а сейчас их называют армянским словом «лолик», и так сплошь и рядом. Надо заново учить много новых слов.